Роль дурака в средневековой культуре.

Придворные шуты вызывают в воображении образы средневековых пиров, где шут, ярко одетый и увешанный колокольчиками, развлекал гостей своих лордов насмешками, мимикой и остротами. Роль дурака, однако, возникла еще до средневековья. Египетским фараонам нравилось, когда их дураки развлекали их так же, как и их более поздним коллегам в Европе.

Даже римляне любили Шута, особенно “пукающих шутов”, которые, согласно святому Августину, могли “по желанию издавать сзади такие музыкальные звуки (без какой-либо вони), что казалось, будто они поют из этого региона”.

Если традиция дурака была древней, она также была гораздо разнообразнее, чем мы себе представляем. Роль Дурака заключалась в гораздо большем, чем просто рассказывать анекдоты и развлекать аристократию. Ибо, хотя многие дураки были умственно или физически неполноценны, другие были высококвалифицированными людьми, которые выступали в качестве популярных артистов на карнавалах и ярмарках. Затем были мудрые дураки с более широкой ролью, советники и утешители, к советам которых прислушивались даже короли. Эти дураки часто выступали в качестве политических посредников - даже отправляясь в бой.

Аллегория безумия Квентина Мэсси, начало 16 века, изображающая уродливого человека, нанятого в качестве дурака. Викисклад. Общественное достояние.

К 11-муи 12-му векам средневековые дураки попали в общую категорию Менестрелей или "Маленьких слуг". Этот термин охватывал целый ряд артистов, помимо шутов, включая акробатов, музыкантов и певцов. Однако “маленький слуга"был подходящим термином для домашних дураков. Предполагалось, что шуты будут выполнять гораздо более широкую роль в домашнем хозяйстве, чем развлекать людей.

Дворяне развлекались не каждый вечер и, конечно же, не хотели повторения прослушивания одного и того же артиста, рассказывающего одни и те же шутки. Поэтому, когда они не выступали, Дуракам находили другую работу по хозяйству. Их могли назначить ответственными за уход за собаками своего Господина или работу на кухне. Их также могли отправить на рынок за товарами для дома.

Высококвалифицированные средневековые жонглеры, возможно, считали, что подобные задачи ниже их достоинства. Однако другие дураки были бы более чем благодарны за любую помощь. Многие знатные семьи часто принимали в качестве своих дураков мужчин и женщин с умственными или физическими недостатками. Этих ‘невинных дурачков’ держали почти как домашних животных под видом так называемого христианского милосердия. Их хозяева обеспечивали их едой, одеждой и местом для сна в обмен на любопытство ко двору. Однако, если их господин решит, что они больше не являются ценностью для семьи, они будут изгнаны. Те, кому повезло, могли получать небольшую пенсию. Однако большинству приходилось попрошайничать.

Джеймс VI Шотландский и I Английский, Джон де Фриз, ок. 1606 г. Викисклад. Общественное достояние

 

Некоторые дураки также были полезны, помогая своим монархам исправиться. Джордж Бьюкенен был шутом короля Шотландии Якова VI. У Джеймса была дурная привычка подписывать официальные документы, не читая их, что вызывало серьезные проблемы в правительстве Шотландии. Поэтому Джордж решил преподать ему урок. Однажды он отнес Джеймсу документ, и король, как и положено, подписал его, не читая - только для того, чтобы 15 дней спустя обнаружить, что тем самым он отрекся от власти в Шотландии – и сделал своего дурака королем вместо себя. Верный дурак ненавязчиво указал на ошибку, и с тех пор Джеймс Рид всегда читал документы, прежде чем подписывать.

Но, в конце концов, Придворные Шуты также могли быть друзьями и утешителями. На склоне лет Генриха VIII Уилл Сомерс, как говорили, был единственным человеком, который мог заставить его улыбнуться, когда у него болела изъязвленная нога. Он также был одним из немногих людей, которым король по-настоящему доверял. Уилл преданно служил Генриху до самой его смерти. Однако другие королевские шуты ушли на пенсию и сколотили состояние. Одному Дураку, Роберту ле Петтуру, Генрих II пожаловал 30 акров земли после выхода на пенсию - при условии, что он каждое Рождество будет возвращаться ко двору, чтобы “прыгать, свистеть и пердеть”.